28 сентября. Анна Ахматова, великая поэтесса Серебряного века, начала писать стихи еще в детстве, с 11 лет. Однако ранние работы, созданные в юные годы, не сохранились — сама Ахматова уничтожила большую часть своей ранней лирики. Она признавалась:
Боже, какие позорно плохие стихи я писала! Я недавно перечитывала, хотела что-нибудь оставить на память. Нет, ничего нельзя. Все позор. Все — не мое, а чужое, общее — то, что писали тогда третьестепенные, четверостепенные авторы.
Эти откровенные слова отражают критическое отношение Ахматовой к собственному творчеству в ранние годы. Она считала свои первые стихи незрелыми и неоригинальными, похожими на творчество множества других поэтов того времени. Для Ахматовой важно было сохранить лишь то, что действительно отражало её уникальный поэтический голос.
С течением времени сожжение стихов стало для Анны Андреевны не просто актом самокритики, а вынужденной мерой. С середины 1930-х годов, когда начались массовые репрессии в Советском Союзе, она сжигала написанное из страха обыска и ареста. Это время было особенно трудным для творческой интеллигенции — любое высказывание могло быть истолковано как преступление против государства.
Одним из самых известных примеров тайного творчества Ахматовой является её поэма "Реквием" (16+), написанная в 1930-х годах. Это произведение стало криком души миллионов матерей и жен "врагов народа", чьи мужья и сыновья были репрессированы. "Реквием" (16+) существовал лишь в устной форме до его первой публикации в 1963 году — близкие друзья поэтессы запоминали стихи наизусть, чтобы сохранить их в памяти. Анна Андреевна читала строки шепотом, а затем, чтобы не оставить следов, сжигала написанные на бумаге отрывки.
Ахматова уничтожала свои работы не только по политическим причинам, но и ради сохранения внутренней свободы и чистоты своего творчества. Не все произведения поэтессы удалось восстановить после войны. Например, пьеса "Энума Элиш" (12+), написанная в 1941 году в Ташкенте, была утеряна навсегда. Ахматова словно растворила свои строки в дыму, оставив нам лишь величественные обрывки своих переживаний и размышлений, которые, несмотря на все преграды, продолжали жить в сердцах и памяти её близких.