28 мая. В ходе освобождения населённого пункта Романовка отлично зарекомендовали себя все его участники — военнослужащие 68-го гвардейского танкового полка 150-й гвардейской мотострелковой дивизии "Южной" группировки войск. Выделить кого-то особо не представляется возможным, а выслушать хочется всех. Материал подготовил корр. газеты Минобороны РФ "Военный вестник Юга России" (12+).
И первый из них — старший оператор взвода БПЛА с позывным "Скала". Дроны ведь, если не безоговорочно первая, то одна из главных составляющих современных боевых действий. "Скала" признаётся, что у противника много способов противодействия нашим дронам, много возможностей глушить их благодаря качественной аппаратуре РЭБ. Для этого налажены поставки с Запада и собственное производство. Для наших дроноводов, как и для других бойцов, это вызов, принятый с достоинством.
Например, в частых прямых дуэлях беспилотников они не раз сбивали "Мавиком" "Бабу-ягу". Сначала этой недобрый сказочный персонаж был для нас несколько в новинку — агродрон противники приспособили, чтобы тащил четыре мины от миномёта. Но ничего, наши ребята научились противодействовать этим "бабам" и сбивать их. Сбивают и другие вражеские дроны, ремонтируют, а затем они работают уже на нас.
При штурме Романовки, как и всегда, операторы БПЛА были немного сзади штурмовиков для того, чтобы они понимали, где находится противник, и не попали в непонятную ситуацию. После разведки начинаются прорыв и закрепление. До населённого пункта дойти тяжело — поля, открытая местность, контролируемая вражескими "птичками". А уже в населённом пункте противнику от нашего натиска деваться некуда.
Дроноводы — не только "глаза" штурмовиков, но и грозная вспомогательная ударная сила. Блиндажи перед штурмом в течение нескольких дней обрабатываются "сбросниками" и FPV-дронами. "Мавик", например, несёт на себе пару ВОГов, и этого хватает, чтобы убить группу.
Кроме того, рядом с Романовкой не было других населённых пунктов, чтобы поставить технику, поэтому опять серьёзная нагрузка упала на FPV-дроны. И они сожгли около десяти машин, в основном бронепикапы и "Брэдли". Попадались броневики M113, всё натовское, и сколько ни сожги — всё равно западники дадут машины по новой. Что поделать, — улыбается "Скала", — придётся нам их опять сжигать.
Операторы с дронов видели и записывали штурм позиций, и как противник убегал. Это, пожалуй, стало самым запомнившимся видео и главным поводом для удивления. Ведь обычно противник не бежит, пытается сражаться. Но в этот раз пришлось отступить.
Например, идёт штурм опорника, а из соседнего восемь человек уже убегают... Брали наши в плен и вражеских командиров, которые тоже пытались убежать.
"Скала" показывает трофеи по своему профилю. И дроны, и батарейки, и пульты — всё будет применяться на нашей стороне. Почему враг их оставил? Не успел собрать — штурмовые группы двигались очень быстро и стремительно прошили вражескую оборону. Кто-то из украинцев сдался в плен, кто-то ретировался, кто-то уже не сможет ни сдаться в плен, ни убежать.
По словам "Скалы", он и его товарищи раненых стараются не добивать — мы же не звери. Если человек, пусть и противник, ранен, то лучше взять в плен: он пользу принесёт как "язык". Но на той стороне иначе: противники с удовольствием добивают беспомощных раненых. А ведь даже во время боевых действий надо оставаться человеком.
У вражеских дроноводов идейное расчеловечивание сочетается с особым геймерским сознанием. Управление дроном — это ведь как игра, особенно если это FPV— не только с пультом, но и с очками виртуальной реальности. В какой-то момент можно начать думать, что перед тобой не живое существо, а персонаж игры, за уничтожение которого положены баллы. Украинские дроноводы примерно так обычно и думают.
"Скала" даёт советы товарищам и другим российским бойцам, как спрятаться от вражеского FPV-дрона. На открытой местности сделать это тяжело, но и в этом случае надо пытаться. Некоторые советуют замереть, как вкопанный столб, но так делать как раз не надо — надо искать любое минимальное укрытие, хотя бы ветку или куст.
Сам "Скала" из кубанского Тимашевска, на СВО попал в ходе частичной мобилизации осенью 2022-го. В гражданской жизни занимался отделочными ремонтными работами, но интересовался и занимался дронами гражданского профиля, так и стал военным дроноводом.
"Скала" отмечает, что с каждым годом и даже месяцем военные конфликты становится всё более технологичными. Дронов становится больше, и практика показывает, что это самая необходимая вещь. Танки, артиллерия отходят чуть на второй план. И закономерно, что для войск подспорьем стали не только системные поставки "птичек", но появление штатных взводов БПЛА.
Командир такого взвода, младший лейтенант с позывным "Ден" тоже отмечает, что враг держится в основном за счёт контроля над небом. Пехота может передвигаться только в появляющихся "окнах" возможностей, камикадзе и сбросы не дают пройти. И хотелось бы, чтобы у нас этого добра было побольше. А при штурме, если уже подошли к опорнику, — там уже дело техники. Настоящий горячий бой идёт не очень часто. Противнику обычно предлагают сдаться в плен, и, если он не сдаётся, то идёт зачистка. В Романовке было то же, что и всегда, — штурм и зачистка.
***
Из наёмников в плен попадают в основном поляки, французы, американцы. Бойцы допрашивают их и других пленных на предмет оперативной информации и затем передают спецслужбам.
Военнослужащий с позывным "Гуф". Фото: Станислав Смагин
Участников террористической организации "Ден" называет отпетыми негодяями, для которых нет цензурных определений и которых не хочется брать в плен. Сколько мирных людей они погубили без грамма совести за душой, не боящиеся ни Бога, ни чёрта! Поэтому, признаётся взводный, есть не только удовлетворение от проделанной боевой работы, но и тихая радость от того, что всыпали именно им.
"Я сам верующий, считал раньше, что нельзя убивать людей. Но с такими, которые детей и стариков уничтожают, что делать? Мы стреляем точечно, по военным целям, а они по мирным жителям. Что они в Горловке творят — кошмар! — с горечью и злостью передают младший лейтенант. Он подтверждает: всё, что говорят по телевизору, — правда. Даже на Пасху противник не соблюдал перемирие, по факту его не было ни на минуту. Как лупили, так и продолжили. Можно простить призывников — жертв "бусификации", но не идейных военных преступников".
До мобилизации "Ден" работал нефтяником в Тюменской области. Пришла повестка — пошёл служить и не пожалел, а в этом году уже подписал контракт. Улыбается: "Привык, чувствую — моё". Родными стали не только люди вокруг, но и братья наши меньшие.
Два года назад в Артёмовске офицер оставил ребятам собаку, которую по семейным причинам не мог забрать домой. Собака умная, лабрадор. Через некоторое время она родила щенка, который вообще стал бойцам родным. Мотя — такой у неё "позывной" — всегда на передке, своих знает, чужих не подпускает, чувствует, когда кто-то крадётся, чувствует и близость прилётов. У Моти четыре ранения, и "Ден" говорит, что она вполне заслужила орден Мужества. Пока же "мужик" на груди у самого "Дена" — за образцовое выполнение боевой задачи.
***
Весёлый, разбитной стрелок с позывным "Ламбада" носит на бронежилете адыгский герб с двенадцатью звёздами, обозначающими двенадцать адыгских племён, и тремя стрелами. Родом он из Кабардино-Балкарии, а кабардинцы тоже относят себя к адыгам. "Ламбада" подтверждает слова товарищей о мотивации и оснащении противника. У вражеских солдат отличное обеспечение и вооружение, при этом ведут боевые действия они в массе своей не за страну как таковую, а за деньги, людоедские идеи или по принуждению.
Пленные военнослужащие ВСУ по-прежнему пытаются рассказывать, что они сплошь повара, банщики и музыканты. Эта песня — неизменный шлягер их репертуара, но её фальшивый мотив обмануть никого уже не может. Быстро выясняется, что человек сам давно в зоне боевых действий, да и вообще два, а то и три поколения его семьи сейчас на передовой. Что ж, он сдался в плен, а в безоружного человека стрелять негоже.
"Ламбада" признаётся: когда подписал четыре месяца назад контракт, рассматривал это в первую очередь как работу, но постепенно, глядя на противника и его поведение, проснулись злость и желание бить его до конца от всей души.
Да, в рядах противника очень много бедолаг, пойманных на улицах украинских городов и сёл ТЦК. Но и оставшихся настоящих нацистов хватает, чтобы воспылать к ним ненавистью.
"Ламбада" рассказывает, что на той стороне есть мода и одновременно выгодный заработок — принимать "донаты" от сограждан и писать имя-фамилию "донатящего" на снарядах, отправляемых затем в наших бойцов и в мирное население. При зачистке одного из опорников ребята обнаружили флешку с такими заказами и фотоподтверждениями их выполнения. "Ламбада" запомнил несколько из них: например, некоей Оксаны Дацюк, которой передаёт "горячий привет".
"Ламбада" начинал в стрелковом батальоне, потом попал в мотострелковый, а теперь — в штурмовом подразделении. Заходил в Дачное с тем же напарником, что сейчас, и уже в первом блиндаже собрал богатый набор трофеев — два пулемёта, десять одноразовых шведских гранатомётов, несколько АК-74. Для такого улова и вообще хорошей боевой работы он и сам носит с собой серьёзный боекомплект — 16 магазинов общим весом восемь килограммов плюс шесть гранат. Бывает, что в бою использует только что взятые трофеи, например, натовские американские гранаты.
На радиосвязь "Ламбада" не жалуется — говорит, хорошо защищена, и не припомнит случая, чтобы враг перехватывал сигналы. Зато сами наши штурмовики чужой разговор перехватывали, в том числе захватили вражеские рации в опорнике, чем помогли общему делу. Когда вскоре начала работать наша артиллерия и попала по противнику, у того началась паника: ребята услышали тревожный гомон и сообщили командирам, после чего в то же место полетели новые "приветы".
Дома парня ждут мать, отец и младший брат. "Ламбада" честно говорит, что доставил родителям много хлопот в молодости, и когда услышал от них: "Мы тобой гордимся", мотивация его удвоилась. Но на линии боевого соприкосновения боец уже, можно сказать, обрёл вторую семью. Напарника он считает ещё одним братом.
Для военнослужащего любой специальности важно взаимопонимание в звене, а для штурмовика его значимость возрастает до критических масштабов. На подступах к блиндажу не будешь кричать, друг с другом надо общаться глазами или вообще понимать на уровне интуиции.
"Ламбада" и его напарник "Монте" вместе с первого дня, и у них выработана полная синхронность мышления. При первом же штурме, когда "Ламбада" шёл первым номером, "Монте" прекрасно понял, что нужно сделать, и перекрыл подавляющим огнём вход на вражескую позицию, чтобы оттуда никто не выскочил, пока напарник продвигался. Когда "Ламбада" кинул гранаты в несколько ходов сообщений и собрался идти к окопу, дабы спрыгнуть туда и заходить в блиндаж, "Монте" мгновенно это понял, прекратил огонь и спрыгнул за ним.
Напарникам приходится быть постоянно спиной к спине. "Ламбада" шутит, что на четвёртую неделю совместного пребывания на десятке квадратных метров просыпается и просит "Монте" отвернуться, мол, так он надоел. Но это просто юмор — суровый, мужской, военный. Кстати, в момент нашей беседы названный брат был рядом.
Он из Пятигорска, но имеет карабахские корни и позывной взял в честь легендарного карабахского командира Монте Мелконяна. "Монте" с горечью говорит, что одиннадцать его родственников погибли в боях за землю его предков, и он сам сражается за исторический выбор Донбасса в пользу матери-России, за то, чтобы здесь не повторилась карабахская трагедия.
***
Уроженец Астраханской области с позывным "Гуф" тоже по должности стрелок. "Старший стрелок", — тут же поправляется он и смеётся, вспоминая кинопирата Джека Воробья, всегда уточнявшего: "капитан Джек Воробей". Этот скромный интеллигентный парень не служил срочную службу, на "гражданке" работал конторщиком на предприятии "Газпрома", продавцом. Контракт подписал в ноябре. Мотивация — на СВО уже много знакомых, братьев, родственников. И негоже прятаться от угроз, стоящих перед Родиной.
"Гуф" не знал, на какое направление попадёт, но понимал, что будет участвовать в общем деле. Дома его ждут мама, папа, братья, сёстры, девушка. Все они — друзья, близкие — переживают, ждут в отпуск, спрашивают, как дела и когда будет победа. Отвечал, что про точный срок сказать сложно, но она обязательно будет за нами.
В боях за Курахово астраханец получил пулевое ранение в правое предплечье. Дело, увы, обычное. Но противник постоянно использует и запрещённое оружие, и незаконные боевые способы. Например, химические боеприпасы, поэтому у каждого военнослужащего всегда есть противогаз.
Приходилось сталкиваться и с другими трюками врага. Как-то на подходе к блиндажу, который должна была занять группа "Гуфа", ребята заметили чужие "птички". Только зашли — по нашим мужикам начали работать камикадзе, сбросы, миномёт, танк. Ребята на случай возможной прослушки эфира говорили по рации, что у них всё нормально, дабы дезориентировать противника. Но враг не успокоился и стал сбрасывать отравленную провизию.
Родной "Мавик" следил за участком, и группу сразу предупредили, что это не наше и это нельзя есть, пить, курить. Подбрасывают, например, отравленную воду. Но её качество хотя бы легко определить: только вскрываешь — сразу мутность, осадок.
Есть и более хитрые подлости. Запихивают в шоколадные батончики тротил-пластид, и там же два провода: перекусываешь — замыкаешь эти провода, происходит взрыв. То же самое устанавливают в окопные свечи. Свеча горит, но в какой-то момент происходит мощный взрыв.
Завершая разговор о нравах и психологическом портрете противника, "Гуф" показывает жетон, снятый с одного из пленных. На одной стороне — его личные данные в обрамлении нацистской символики, на другой — обращение матери: "Ты моя гордость! С любовью, мама". Как-то это всё… ненормально. И сыновья наших матерей, такие, как "Скала", "Ден", "Ламбада", "Монте", "Гуф", сражаются, чтобы эту ненормальность исправить.