18 сентября. Михаил Булгаков, один из самых ярких писателей XX века, прожил непростую жизнь, полную запретов, цензуры и давления со стороны властей. Его творчество, насыщенное сатирой и критикой общественных порядков, не раз становилось объектом пристального внимания репрессивных органов Советского Союза. Одним из самых известных эпизодов, ярко иллюстрирующих эту сложную борьбу между писателем и системой, стал запрет постановки "Дней Турбиных" (16+) в МХАТе и последовавший за ним обыск в квартире Булгакова.
Запрет "Собачьего сердца" (12+) и начало давления
В 1925 году Булгаков получил предложение написать пьесу на основе своего недавно вышедшего романа "Белая гвардия" (16+) для постановки в МХАТе. Однако вскоре перед писателем встал первый крупный барьер: его повесть "Собачье сердце" (12+) была запрещена Главным управлением по делам литературы и издательств. Сатира на революцию и создание "нового человека" с мышлением уголовника вызвала резкий протест со стороны властей.
В результате, в квартире Булгакова был проведён обыск, во время которого сотрудники ОГПУ (органа государственной безопасности) изъяли не только рукопись "Собачьего сердца" (12+), но и личные дневники писателя. Этот эпизод стал для него серьёзным ударом, ведь помимо запрета на работу, Булгаков лишился своих личных воспоминаний, которые были для него бесценны.
Противостояние с Главреперткомом и МХАТом
Несмотря на запрет "Собачьего сердца" (12+), Михаил Булгаков продолжил работу над пьесой, основанной на "Белой гвардии" (16+). Пьеса получила новое название — "Дни Турбиных" (16+), однако на этом проблемы не закончились. Главный комитет по контролю за репертуаром, Главрепертком, стал внимательно следить за постановкой. Под давлением властей из пьесы были удалены некоторые сцены, включая эпизод, где петлюровцы избивают еврея. Кроме того, финал был изменён: туда добавили звуки "Интернационал" (0+) и здравицу Красной армии.
Пьеса "Дни Турбиных" (16+) рисовала белогвардейцев с глубокой симпатией и сочувствием, что было нехарактерно для советского театра. Этот подход вызвал значительное напряжение между Булгаковым, МХАТом и властями. Главрепертком неоднократно заявлял, что пьесу в её нынешнем виде выпускать нельзя. Но Константин Станиславский, художественный руководитель МХАТа, настаивал на постановке и даже угрожал уйти из театра, если спектакль будет запрещён.
Компромиссы и премьера
После долгих переговоров и ряда изменений, 25 сентября 1926 года постановка "Дней Турбиных" (16+) всё-таки была разрешена, но с условиями: её можно было ставить только в МХАТе и только на один сезон. Несмотря на ограничения, пьеса пользовалась огромным успехом у публики, став единственной в советском театре того времени, где белый лагерь изображался не карикатурно, а с уважением и пониманием.
Однако мнения разделились. Коммунистическая интеллигенция и сторонники советского режима критиковали спектакль за слишком мягкое отношение к белогвардейцам. Поэт Владимир Маяковский даже предлагал не запрещать пьесу, а освистать её во время показа, считая, что это станет лучшей формой протеста.
Творчество Булгакова под постоянным давлением
Эпизод с запретом "Дней Турбиных" (16+) и обыском в квартире Булгакова стал лишь одним из многих примеров того, как творчество писателя сталкивалось с цензурой. Несмотря на многочисленные преграды, Булгаков продолжал писать, хотя его произведения часто не доходили до читателя. Лишь после его смерти многие произведения, такие как "Мастер и Маргарита" (12+), обрели заслуженную популярность и стали классикой мировой литературы.