19 июля. Николай Васильевич Гоголь — один из самых известных и почитаемых писателей в русской литературе, чьи произведения вошли в золотой фонд мировой классики. Однако, помимо литературного таланта, у Гоголя было одно необычное увлечение, которое он старался скрывать от посторонних глаз. Речь идет о его любви к рукоделию, которое в те времена считалось исключительно женским занятием.
С детства Гоголь проявлял интерес к рукоделию, чему способствовало его окружение. Николай Васильевич был старшим братом четырёх сестер и часто принимал участие в их любимых занятиях. Со временем он научился вышивать, вязать шапки и шарфы, искусно кроить и шить одежду. Это увлечение не исчезло с возрастом, а лишь углубилось.
Мемуарист Павел Анненков, который жил с Гоголем в одной квартире в Риме в 1841 году, упоминал, что писатель часто занимался рукоделием. Анненков вспоминал: — "Помню, как он искусно кроил для себя шейные платки. Также переделывал свой жилет, пытаясь его немного удлинить. Это получалось у него очень неплохо".
Для Гоголя рукоделие было не просто хобби, а настоящим ремеслом, которым он владел в совершенстве. В письме двоюродному дяде Петру Петровичу Косяровскому в 1828 году Гоголь утверждал, что его навыки портного могут стать хорошим средством заработка: — "Вы еще не знаете всех моих достоинств. Я знаю кой-какие ремесла. Хороший портной, недурно раскрашиваю стены альфрескою живописью, работаю на кухне и много чего уже разумею из поваренного искусства".
Несмотря на мастерство, Гоголь стеснялся своего увлечения и старался скрывать его от посторонних. Александра, дочь историка Михаила Петровича Погодина, в доме которого Гоголь часто жил, вспоминала: "Гоголь любил вышивать по канве, но об этом никому не говорил и скрывал это от посторонних".
Сын Погодина Дмитрий однажды сильно обидел писателя просьбой связать ему чулки:
Странно было видеть нам, детям, что гениальный русский писатель, каким считали у нас в доме Гоголя, мог проводить за вязаньем по целым утрам на спицах разных шерстяных вещиц, как то: ермолок, шарфиков и других безделушек, или же за вырезанием из древесных сучьев дудочек. У меня долго хранилась подаренная им мне дудочка, но когда я однажды попросил его связать мне шерстяные чулки, он рассердился и надрал мне уши.